Минимальный размер оплаты труда находится на крайне низком уровне. Для сравнения, президент Б. Обама предлагает повысить минимальный размер оплаты труда в США до 10 $ в час, в России же в 2015 году МРОТ составит 5865 руб. (86 $) в месяц. В Германии этот показатель в 30-35 раз выше. Вместе с тем, не секрет, что, по разным оценкам, производительность труда в российской экономике составляет около 30% от аналогичного показателя в США. Суммарный уровень экологического загрязнения на единицу продукции в России в 2,5 раза выше, чем в экономически развитых странах. Суммарный уровень материалоемкости выше в 1,5-2 раза. За этими цифрами стоит труд миллионов людей, который просто не нужен высокоорганизованному обществу.
По экспертным оценкам, прогнозам Минэкономразвития и международных организаций в ближайшие 2-3 года рост ВВП России в лучшем случае будет колебаться в пределах математической погрешности, не превышая 1%. Сегодня речь идет уже о снижении ВВП в 2015 г. на 3-5%. Это создаст серьезные трудности в реализации социальной политики государства.
Институт социально-экономических проблем народонаселения РАН в своей работе большое внимание уделяет изучению уровня и качества жизни россиян, социальному неравенству, бедности и проблемам демографии в нашей стране. Мы всегда говорим, что сырьевая модель экономики исчерпана, нужно что-то менять. Но как менять? Существует столько вариантов и предложений на этот счет, и к пониманию, какой из них обоснован, а какой – нет, надо подходить очень серьезно. Если сейчас начать делать «перестройку-2», мы потеряем Россию, как государство, сомнений нет. Этим, на мой взгляд, объясняется некоторая инертность власти.
Страна уже не можем экспериментировать, как в 1917, 1929 или в 1991 годах. Все эти эксперименты с научной точки зрения интересны и масштабны, и я уверен, что на этом историческом материале в будущем будет написано много захватывающих романов об эпохе перемен в России. Но еще одной революции Россия не выдержит. Уже сегодня данные по количеству самоубийств, смертности от алкоголизма и наркомании напоминают военные сводки.
Русский народ, как и земные недра, оказался конечным ресурсом и близок к исчерпанию. Опыт нашей страны, где бездумно, кощунственно «догоняли и перегоняли» любой ценой, подсказывает, что необходимо договориться о стратегических ограничениях реформирования, выходить за которые сейчас просто недопустимо. Более того, экспертами признается наличие некоей бифуркационной точки, допуск которой будет означать длительное отставание России от экономически развитых стран.
Накопление и рациональное распределение человеческого потенциала, корректировка миграционной политики с учетом стратегических интересов коренных народов России - это большая комплексная проблема, на решение которой требуются десятки лет. Но решить ее мы должны хотя бы ради того, чтобы Россия сохранилась не только в виде географического названия местности, населенной мигрантами из разных стран, но и как страна-цивилизация.
Уважаемый классик социологии Питирим Сорокин в свое время сказал: «Судьба любого общества зависит от свойств его членов. Общество, состоящее из идиотов или бездарных людей, никогда не будет обществом преуспевающим. И общество, состоящее из талантливых и волевых лиц, неминуемо создаст более совершенные формы общежития». Казалось бы, эта простая мысль отображает конечную цель, которую должна иметь социальная политика: создание условий, при которых мы получим физически и морально здоровое, образованное поколение. Только в этом случае у нас будут и идеи, и высокотехнологичное оборудование, и продукция для внутреннего и внешнего рынков. Но проводимая сегодня корректировка приоритетных направлений развития науки, технологий и техники в РФ в перечне критичных технологий фактически игнорирует социальные и гуманитарные науки. В управленческой практике преобладают количественный и технократический подходы к реорганизации социальной системы, а череда реформ здравоохранения, образования, науки, культуры пока не привела к продуктивным результатам. Преждевременно говорить и о каком-то кардинальном переломе в демографической сфере. Нас очень тревожит физическое, душевное, социальное здоровье населения России.
Результаты абсолютного большинства исследований говорят одно и то же: люди доверяют только себе и своим близким, надеются только на себя и на свое ближайшее окружение. У нас нет общих скреп, объединяющих идей, родственные и семейные отношения близки к распаду, этническая идентичность близка к распаду. Не осталось никаких гражданских структур, которым доверял бы рядовой гражданин и рассчитывал бы, в случае необходимости, обратиться за помощью, будь то система профсоюзов, партийные органы, народный контроль, пресса или телевидение и т.д. Сейчас надежд на них почти никто не возлагает. Сложившаяся в стране система лишила человека внешней поддержки со стороны общества, произошла так называемая атомизация.
Мы же исходим из того, что положение человека в обществе в целом, включая государство, есть краеугольный камень научного понимания и объяснения социальной реальности. Наиболее эффектным ответом на сложившуюся сегодня системно-кризисную ситуацию и иные социальные и экономические риски могла бы стать организация партисипаторного подхода к сфере социального управления, формирование того самого общества участия, в котором патернализм государства сочетался бы с активным участием граждан в решении социальных проблем. Как нельзя все надежды на решение социальных вопросов возлагать на государственную власть, так же бессмысленно ждать, что проблемы повышения качества жизни и борьбы с бедностью могут быть решены исключительно за счет граждан.
Переход от экстенсивной (патерналистской, патронажной) к интенсивной социальной политике, рассчитанной не только на поддержку нуждающихся, но и на умение поддерживать и формировать способности человека к непрерывной учебе и самореализации, применение новых социальных практик, поможет консолидировать власть, бизнес-структуры и население, будет способствовать их сотрудничеству и успешному развитию в России социального государства.
Но тут возникает неизбежный вопрос: как вовлечь людей в активную социальную деятельность? Речь идет о соучастии, социальной ответственности, о которых много говорится, но пока мало кому удается реализовать механизмы социального партнерства на практике. Власть двигается интуитивно. В основном, конечно, в социальной сфере по-прежнему сохраняется патерналистский подход. Руководители регионов отчитываются о том, сколько построено жилья, детских садов, отремонтировано больниц, введено койкомест и закуплено оборудования, организовано детских площадок и заасфальтировано дорог. Население или недовольно, или равнодушно безмолвствует. И на таком фоне очень интересен подход к формированию социального корпоративизма властей города Вологды, где не так давно проходила Всероссийская научно-практическая конференция «Общество и социология в современной России» (ссылка на новость от 24.01.2014). В городе реализуется более 50 различных социальных проектов, непосредственное участие в которых принимают и чиновники городской администрации, и бизнесмены, и простые вологжане. Вместе поддерживают ветеранов, развивают туризм, сажают цветы, чинят дворы и подъезды и т.д. Власть сделала ставку на ментальные, социально-психологические аспекты личности - вернула традиционный ценностный подход в реализуемые социальные программы. Личное отношение, сознательность, ответственность всех участников – ментальные вещи, на которые за материальным благополучием в последнее время внимание обращать почти перестали. А именно они в разы повышают эффект от вложения средств в социальные проекты, позволяя добиваться серьезных результатов при минимальной материальной базе и дольше сохранять эти результаты.
Русский генерал А.Е. Снесарев в книге «Философия войны» еще в 1922 году сказал, что первым объектом войны является сознание человека. Эта мысль особенно актуальна и не вызывает сомнений сегодня в контексте информационных войн. Однако, в контексте не разрушительном, а созидательном, таком как формирование общества участия, активное включение простых граждан в решение острых социальных проблем, к возможности что-то поменять в мотивации и поведении современного человека многие до сих пор относятся скептически.
В каждом частном случае все же именно индивидуальное сознание определяет индивидуальное бытие. Наконец-то мы возвращаемся к самому главному: ставка должна делаться на человека и на его способности, конечно, возможности для реализации способностей необходимы, но все-таки во главе угла теперь становится выбор самого человека.
Например, исследования нашего Института социально-экономических проблем народонаселения РАН и независимые исследования МГУ показывают, что установка на рождение определенного числа детей существенно в большей степени зависит от потребности в детях, чем от восприятия родителями уровня жизни. К тем же выводам в начале XX века пришел немецкий социолог Макс Шелер, рассматривавший народонаселенческие, демографические проблемы как важнейший мировоззренческий вопрос. Он выдвинул тезис о том, что, помимо способности к размножению, существует также и воля к продолжению рода, которая определяется мировоззрением личности. Подобные заключения необходимо учитывать в демографической и социальной политике на государственном и региональном уровне, воссоздавая традиционную ценностную ориентацию российского народа на семейную жизнь и многодетность.
Другой пример. Основываясь на том, что 60-65 % молодых людей, окончив вузы, не работает по полученной специальности, руководство страны, в частности, министерство финансов, постоянно говорит об избытке образования в стране и нехватке рабочей силы. А в России нет проблемы нехватки рабочей силы. Есть другая проблема – дефицит рабочих мест высокой квалификации и отсутствие современной эффективной системы подготовки рабочих кадров и технических специалистов. Но при нашем изобилии природных ресурсов проще сделать так, чтобы у нас работало 20 млн. не очень образованных мигрантов. Это тупик - экономический, социальный, культурный, но это и самый простой путь.
К сожалению, в 1990-е годы все было рассчитано на определенный код, матрицу, и наши западные партнеры добились того, что российская правящая элита восприняла именно этот код и выполняла их программу. Упустив из виду процессы, происходящие в нашем собственном обществе, мы живем сейчас, по большому счету, не своим знанием, а 30-40-летней давности идеологией западного модерна или постмодерна. Член-корреспондент РАН, главный редактор журнала РАН «Социологические исследования» Ж.Т. Тощенко отмечает, что за историю всего ХХ века не было дано более неверных и примитивных прогнозов, чем те, которые были сделаны в перестроечный период и в начале 1990-х годов. Вот один из примеров - прогноз тогдашнего президента РФ Б.Н. Ельцина: «Хуже будет всем, примерно полгода, затем – снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами, а уже к осени 1992 года – стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей».
В результате реформ снизилось качество населения по уровню здоровья, образования, культуры и трудоспособности. Качество населения является главным стратегическим ресурсом развития общества. И базовым критерием эффективности его развития.
Закономерно, что акцент на укрепление человеческого потенциала, то есть на качество населения, делается в программных выступлениях Президента РФ В.В. Путина. К примеру, «именно образованные, творческие, физически и духовно здоровые люди, а не природные ресурсы и ядерное оружие, будут главной силой России этого и последующих веков». Трудно с этим не согласиться сейчас, когда идет интеллектуальный передел мира. И научно-технологическое превосходство, и получение интеллектуальной, а не природной ренты определяет глобальное доминирование. В этих условиях человеческий потенциал в экономически развитых государствах формирует более 70% национального богатства, и поэтому социальные технологии – организационные, управленческие, коммуникативные имеют для общества не меньшее значение, чем био-, нано-, инфо- и другие технологии. Знания, и прежде всего научные знания, становятся не только экономической силой, но и политической властью.
Выступая в американской Национальной академии наук президент США Б. Обама сказал, что «именно сегодняшний день напоминает нам, что мы должны делать ставку только на науку». В фундаментальном докладе Академии наук Китая, который опубликован в 2010 г, приводится 8 базовых стратегических направлений, 22 критических технологии модернизации Китая и делается вывод о том, что мир стоит на пороге новой научно-технической революции». В России также на официальном уровне декларируется понимание скорого перехода к новому технологическому укладу и формирования на его основе инновационной экономики. Указом Президента РФ от 07.07.2011 г. утвержден перечень из 32 критических технологий.
Ситуация кажется понятной. В мире идет борьба за доминирование не только технологий, но идей, и смыслов. Друг другу противостоят не только люди, но и государства, которые эти идеи и смыслы генерируют и развивают. К сожалению, на этом фоне возникает достаточно большое количество опасений за будущее нашей родины. Это и хроническое недофинансирование образования и здравоохранения, и отсутствие социально-экономической проблематики среди приоритетных направлений развития науки. А социальные технологии приобретают сегодня не меньшее стратегическое значение, чем оборонная отрасль. Тем более что сама по себе рационально организованная и использующая новейшие достижения науки и техники социальная сфера, в частности ее отрасли - образование и наука, способны быть серьезными экспортными отраслями. По прогнозам, к 2030 г в экономически развитых странах около половины ВВП будет определять сфера услуг. Но у нас принят перечень критических технологий, и там нет ни слова о социальных технологиях. Это ошибка стратегического характера.
Наши западные партнеры ведут активную работу, направленную на ослабление России. В деятельность эту вовлечены серьезные деньги и серьезные специалисты, которые, в отличие от российских властей, не идут интуитивным путем проб и ошибок, а активно пользуются разработками и исследованиями ученых и выбирают наиболее понятный, результативный и эффективный путь. У нас же в регионах не хватает денег не то что на полноценное социологическое проектирование, но даже на обычный мониторинг.
Понятно, когда требуются и дороги, и сады, и большое количество других расходов на социальную сферу, брать деньги из регионального бюджета еще и на социологические исследования рука не поднимется. Но не следует забывать, что наши западные партнеры, даже имея добрую волю, никогда не скажет, как спасать российский народ, что этому народу нужно. В результате мы не то что общество социального партнерства построить не можем, мы не можем организовать собрание жильцов одного подъезда.
Конечно, каждый руководитель города, области или страны считает, что он все знает и без социологов – сосед скажет, жалоба придет. Но без базового комплексного среза и компетентной оценки информации, которую снимают социологи, говорить о каком-либо социальном проектировании бессмысленно. Только на основе анализа социальных проблем, которые волнуют население, изучения потребностей и интересов людей и уровня их активности можно делать серьезные предложения по проектам.
Суть социальной политики, которая у нас по инерции сохраняется с советских времен, заключается в понятии «собес». Постоянная помощь оказывается нуждающимся, больным, детям-инвалидам и т.д. За признанием безусловной базовой значимости этих вопросов не следует игнорировать и другой не менее важный вопрос, который касается качества населения. Сегодня в России необходимо обратить внимание и активно поддерживать те здоровые силы, которых все-таки немало в нашей стране, делать ставку на них.
С советских времен принципиально изменилась ситуация с заработной платой. В России огромное количество работающего трудоспособного населения получает в месяц 8-10 тыс. рублей. Возможно, принятый в расчет какой-то среднестатистический человек и сможет на эти 8000 рублей есть, одеваться, платить за квартиру, обеспечивать ребенка, а то и двоих-троих детей, потому как мы все время говорим о необходимости увеличения рождаемости. Среднестатистический может и да, а реальный, обычный, не взятый в расчет правительством РФ человек на эти деньги нормально существовать не сможет. И тех, кто в России живет за чертой бедности, на конец 2014 года было 20 миллионов человек. Они соблюдают закон, работают, не злоупотребляют алкоголем, не дебоширят и не бродяжничают, не бросают своих детей, но не имеют возможности элементарно их прокормить. Эти люди заслуживают не меньшего внимания со стороны общества и государства, чем маргинальные или неполные семьи. Им тоже необходима помощь.
Опережающими темпами идет ухудшение здоровья детей. Исследования ИСЭПН РАН фиксируют опасную тенденцию: здоровье каждого нового поколения хуже здоровья предыдущего. Наши коллеги из института ИСЭРТ РАН проводили многолетние аналогичные исследования в Вологодской области и пришли к аналогичным выводам. За последние 20 лет первая группа детей, не имеющая функциональных отклонений в здоровье, сократилась с 49 до 9%. Мы видим наметившийся рост рождаемости, но он идет на фоне постепенного омоложения детской инвалидности, рост которой происходит как по абсолютной величине, так и по показателю уровня инвалидности. В России примерно 90% расходов на здравоохранение идет на лечение заболеваний и только 10% - на их профилактику. В развитых странах все с точностью до наоборот: львиная доля госрасходов на здравоохранение идет на предупреждение болезней.
Одновременно со снижением уровня здоровья российских граждан снижается и коэффициент образования. По данным исследований ИСЭПН РАН и аналогичных исследований в других регионах, качество массового образования населения идет вниз. В структуре подготовки кадров наблюдается резкое снижение специальностей, имеющих отношение к сфере производства, без которых невозможна модернизация. Снижается престиж рабочих специальностей, обусловленный незавидными условиями трудоустройства. На сложные инженерные специальности сегодня идут в основном троечники. На съезде Российского союза ректоров в конце октября 2014 года президент В.В. Путин справедливо заметил, что «подобная гонка за абитуриентами, а значит и за финансирование, надо прямо сказать, подчас девальвирует учебные заведения, размывает ценность, престиж, авторитет самого вуза». «Какого качества специалистов мы получим на выходе? Понятно, что на хороший результат рассчитывать не приходится», - это также слова президента России.
Но ведь это закономерный результат реформирования системы образования, экстенсивной эксплуатации не только природных, но и людских ресурсов. В России ни государство, ни бизнес не проявляют заинтересованности, чтобы инвестировать в образовательный потенциал населения и в науку. И таких великих деятелей, как Х.С. Леденцов, учредивший в 1905 г. «Общество содействия успехам опытных наук и их практических применений», ждать в ближайшие годы не приходится.
Наши исследования говорят, что молодежь восприняла лозунги 1990-х годов – «успех любой ценой», «ничего личного, просто бизнес», «поколение пепси». Но, с другой стороны, процесс этот не однородный и не односторонний. Многие молодые люди образованы гораздо лучше, чем представители старших поколений, и у них появились огромные возможности в плане реализации себя. При должной поддержке ответственных, активных, самодостаточных людей, политике «культа личностей», восстановлении социальных лифтов, России удастся восстановить потенциал населения, решить экономические и социальные проблемы, избавиться от коррупции и клановости во власти. Но прежде должно смениться как минимум 1-2 поколения. И никаких революций и перестроек хотя бы в ближайшие 20-30 лет. |